Вот. Читайте, пожалуйста. Это не весь текст, буду писать продолжения. В общем, вы, друзья, здесь и короли, и судьи, и почитатели. Буду рада вашим отзывам)
Название произведения: Марионетка
Автор: Korry Nio
Бета: нет
Рейтинг: PG-13
Аннотация: Бог не играет в кости со Вселенной. Бог играет в кости с людьми…
Статус: в процессе
От автора: на суд и объективную критику
Посвящение: пришлось заставить Рен-тяна подтолкуть меня к этому, ох блин XD "дружеский марафон" с посвящением, соответственно, Рен-тяну.
Часть 1.
Некогда было думать о последствиях.
Винсент прислонился к фонарному столбу, непонятно как оказавшемуся в этой богом забытой пустыне, и вгляделся в надвигающиеся грозовые тучи. Фонарь потрещал синеватым электричеством и с трудом зажегся. Слабый его свет чуть проливался на Винсента через плотную завесу стоявшего в воздухе песка и пепла. Мальчик был словно ребенок военной поры: светлая кожа обтягивала его скуластое лицо и хрупкое тело, темные волосы кое-где обесцветила седина – свойство загнанных душ, черные глаза печально смотрели вдаль, и было совсем не разобрать, что они могли в этот момент выражать еще кроме сосредоточенности.
- Винсент! Скорее сюда!
Винсент оглянулся и, погрязая в песке по колено, с трудом подтянулся к лежащей на куске фанеры Мэри. Рядом, прислонившись к шине застрявшего грузовика, протирала кружевным платком личико куклы Мадлен. Она, к счастью, совершенно не пострадала и теперь ухаживала за самой новой куклой. Мэри была вся в пыли. Лишь ее бледное лицо не покрывал серый безжизненный слой гадкого осадка. Она была похожа на девочку лет двенадцати. Мастер одел ее в восхитительное красное кружевное платье с длинными рукавами и высоким воротником, которое сейчас напоминало старую ненужную тряпку. Она лежала; голова ее покоилась на коленях Мадлен. Та гладила ее золотые локоны, не зная, чем помочь девочке. Все, за исключением Винсента и Мадлен, были без сознания.
Мальчик внимательно оглядел маленькое круглое личико Мэри.
- Винсент! – Прошептала Мадлен. – Нужно срочно что-то делать! Нужно выбираться отсюда Винсент, слышишь?
Винсент пошарил в кармане и извлек из глубин твидовой куртки стеклянный пузырек с фиолетовой жидкостью. Он приподнял золотистую головку Мэри, аккуратно капнул пару капель на ее алые губы. На лице Мэри был покой. Она дышала глубоко и с огромными паузами, как и все куклы. Мальчик отсторонился и с досадой поглядел на недвижимую Мэри. Он в который раз пожалел, что взял ее с собой.
- Мадлен, я пока ничего не могу сделать. Простите. Но не беспокойтесь, все образуется. - Винсент посмотрел в карие глаза куклы, так и сочившиеся страхом и отчаянием вместо слез. Он на мгновенье растерялся, но тут же овладел собой. Похлопав себя по груди, мальчик достал из куртки еще один пузырек и положил его в ладони Мадлен, - Вам нужно больше, чем остальным. Только, очень прошу вас, оставьте еще на потом, ладно? У меня осталось совсем немного. Ох, вам, куклам нужно так много воды… Удивительно, почему вы столь легки на подъем.
Мадлен послушно закивала головой. Винсент по очереди подошел к Марку, распластавшемуся на огромной шине, Герде, чьи белые волосы развевал ветер, вплетая в них песок и пепел, и ее близнецу Каю. Состояние Кая ухудшилось: его волосы и кожа начинали темнеть. Винсент оглядел его и пришел к заключению, что мальчик неисправен. Это означало, что кукла по имени Кай уже не сможет прийти в себя. Среди людей это обычно называлось смертью.
Винсент подхватил Кая на руки и понес в сторону грузовика, где Мадлен все еще не находила себе места, пытаясь помочь всем сразу. Она подбегала то к Марку, то к Герде, прикладывая губы ко лбу и протирая всем шею фиолетовой жидкостью. Винсент тихо приблизился к ней со свисающим с его рук Каем. Белые волосы куклы блекли, руки и ноги безжизненно повисли, иногда касаясь земли, проводя по песку ели заметные борозды. Мадлен, увидевшую это, охватил животный ужас. Она была достаточно старой куклой, но никогда еще не видела, чтобы куклы становились неисправны. Грубо отпихнув Винсента, она инстинктивно прижалась к груди Кая, будто пытаясь передать ему часть своей жизни. Он не дышал. Из глаз Мадлен потекли фиолетовые слезы, капающие на его кружевное жабо. Она обняла Кая, пытаясь согреть его чернеющие руки, что-то шептала, но он все равно продолжал темнеть.
- Не может быть. Не может быть, Кай! Ради бога, Винсент, сделай что-нибудь! Ведь можно же что-нибудь сделать, да? Ох, дорогой мой…
Мальчик промолчал. Он и сам не знал, что можно теперь сделать. Как так получилось, что грузовик, несущийся через северные густые леса оказался вместе с Винсентом и его куклами в пустыне? Он ведь все просчитал – маршрут, время суток и сезон, наиболее благоприятный для сохранности кукол. Но наткнуться на еще одну ловушку, оставшуюся с войны – это просто невероятное фиаско. Температура и атмосферное давление было в норме, Винсент не чувствовал никаких перегрузок, но пустыня, с ее бесконечными песками и зыбкими оазисами все же была. Это не сон, но и на явь походило не с первого раза. Здесь царила жуткая мгла. Зрение не подводило только в пределах около пятидесяти шагов в радиусе, а все остальное было скрыто темным серым туманом. Время от времени зажигался, потрескивая, призрачный фонарь, будто оповещая, что на время его хилого освещения с пропавшими путниками не случится ничего плохого. Над головой клубились с невероятной скоростью абсолютно реальные грозовые тучи. Молния сверкала бесшумно, гром лишь рокотал где-то вдали, как живое существо – хищник, готовящийся к атаке. Ощущение безысходности овладело мальчиком. Напряжение сквозило и во взгляде Мадлен. Казалось, еще чуть-чуть промедлить здесь, в этом месте, не двигаться, затаиться – это и есть единственный выход. За пределом фонарного света начиналась темнота.
Грузовик чуть скрипел, погружаясь в песок. Настроение морозила отметка в минус десять градусов. Винсент сел на фанеру, опираясь на колесо, достал курительную трубку из бука – подарок на создание Мэри – и закурил, затолкав в отверстие сухого табака. Мадлен сидела рядом, обхватив себя за плечи и морщив носик от едкого запаха. Кай лежал далеко в стороне. Его волосы теперь были угольно-черными, а на цвет кожи смотреть не хотелось вообще. Его тело потихоньку заносил песок, погружая глубже в землю. Он совсем не шевелился, лишь его жабо иронично трепыхалось от ветра, будто призывая о помощи. Мадлен смотрела на эту картину немного зло, ей считалось, что это Винсент виноват в неисправности Кая. В конце концов, этот меланхоличный мальчишка с припадками безумства захотел отправиться путешествовать на своем старом грузовике вдоль северной границы страны. А ведь Мастер говорил, что добром это не кончится. Лишь в Таунсити и в его небольших окрестностях, в которые входит резиденция Мастера, можно жить, не опасаясь всяких странностей, оставшихся с войны. Она нервно раскачивалась, раздражаясь все больше. Винсент, будто тоже неживой лишь пускал дым изо рта, ожидая, пока все остальные очнуться, чтобы решить, что делать дальше и как вообще спасаться. Но очнуться ли остальные куклы? При аварии, когда лопнула подшивка кузова, всех разбросало в разные стороны, и только Винсенту и Мадлен удалось остаться в сознании. Видимо, удар был таким сильным, что Кай его не выдержал. Мадлен вспоминала Кая. Они были с сестрой очень похожи: оба были молчаливы, неулыбчивы и вели себя крайне загадочно. Кай, может даже, чуть больше, чем сестра. Они часто ходили, державшись за руки, похожие на двух плывущих лебедей, уныло играли в шахматы, рассказывали друг другу истории, которые больше никто не понимал, пропадали на несколько дней исчезая друг за другом, возвращаясь вместе, словно они были связаны большим, чем механизмы жизни, выстроенные Мастером. Но самое интересное было в них – неземное влечение к природе. Как только, гуляя перед tea time с Мастером, они выбегали на свежый воздух, на их лицах образовывался нежный румянец, а глаза блестели дикими огоньками. Мадлен считала это ненормальным на столько, на сколько ненормально для человека быть абсолютно апатичным. Куклы лишены чувства резонанса с другим существом, будь то даже неживая с точки зрения точных наук природа. Но Герда и Кай просто сияли от восторга, увидев птицу, ощутив аромат роз или услышав мурлыканье кошки. Особенно Кай. Но все почему-то делали вид, что ничего не замечали. Или они просто действительно не замечали, что с близнецами творится что-то странное. И вот теперь, когда один из близнецов неисправен, как будет жить другой? Возможно, что Герда, помучившись какое-то время, потом совсем забудет о брате. Но однажды, Мадлен никому и никогда этого не расскажет, в Спарклхаусе (Sparklehouse) , в одном из его разнообразных на стили холлов с полосатыми стенами, за одной из дверей, открыть которые иногда представлялось невозможным счастьем, она услышала тихий стон. Мадлен была так одновременно напугана и удивлена, что застыла на месте, не дыша и страшась даже мысли произвести малейших звук. Холл, по которому она бродила, разглядывая портреты многочисленных родственников из фамилии Мастера, которому принадлежала резиденция, был абсолютно пуст, тих и далек от главных помещений. Сюда редко кто заходил, судя по густой пыли на коврах, одному, горевшему матовым светом канделябру и серебристым паутинкам, свисающим с потолка вместе с черными мохнатыми паучками. Оцепеневшая Мадлен услышала еще один стон, и тут то точно перепугалась. Кажется, звук исходил из одной из запертых дверей. Кукла скользнула поближе к ней – эта дверь была прямоугольной формы с красно-черными узорами в виде спиралей. Из аккуратной маленькой замочной скважины шел красноватый свет. Приникнув к двери, Мадлен поняла, что за ней кто-то плачет.
- Кай, прекрати, умоляю! Тебя могут услышать. Мне кажется, за дверью кто-то бродит, я слышала шаги…
- Что ты несешь, Герда! Какие к черту шаги!
Что-то глухо покатилось по столу и разбилось. Кай не утихал. Мадлен была так поражена, что за запертой дверью находились близнецы, но еще больше ее испугали слова Кая. Он был всегда предельно вежлив и никогда не повышал голос, тем более на сестру. Кажется, Герда тоже всхлипнула, заходила по комнате.
- Да что с тобой такое? Ты никогда на меня не кричал. Ты какой-то… другой! – Бросила Герда.
Прошла недолгая пауза.
- Боги, Герда! Разве ты не видишь, что со мной происходит? – Голос Кая сорвался на юношеский фальцет, хотя все куклы в Спарклхаусе были созданы достаточно взрослыми. Мадлен могла бы поклясться, не видя лица Кая, что у него сейчас еще более несчастный вид, чем у Мастера, после последней встречи с Винсентом, которому он подарил красавицу Мэри. – Посмотри внимательней. Что-что? Ты испугана? Придется поверить своим глазам. Мы давно с тобой отличаемся от остальных. Не трать время понапрасну, успокаивая себя своими глупыми сказками. Все, что нам говорили – бред, чушь, вздор! Это все неправда, Герда. Доказательство? Милая, посмотри, какого они цвета. Что ты делаешь, не закрывай глаз!
- Это все вода… - Хныкала Герда.
- Никогда не смей себе лгать! Ты у Винсента научилась этой модной черте? Или может, у Мастера? Ты не наивный мелкий мальчишка и не коварный выдуманный кот. Я сегодня по твоей же просьбе, мучимый жаждой, промотал день – будто не прожил его...
- Ты, наверное, просто забыл… Или в бреду, может, выпил немножко…
- Да очнись ты! Я не пил ни воды, ни фиолетовой дряни, ни кровавый бурбон, который хлещет этот… Мастер. Я не сделал ни одного глотка и до сих пор чувствую, что засыхаю. Но я плачу! Ты не можешь это игнорировать, Герда! Я плачу бесцветными слезами, как… как человек, Герда!
Тут Мадлен не выдержала и охнула. За дверью Кай тяжело вздохнул, и сразу воцарилась мертвая тишина. Тихо-тихо, ступая на цыпочках, Мадлен попятилась вон из холла. Близнецы не открыли дверь и не заметили ее. Оставалось надеяться, что все случившееся не раскроется, и то ужасное, что происходило с Каем – всего лишь бред, потому что Мадлен начинало казаться, что смерть Кая была не от удара… Смерть? Что, серьезно смерть?..
- Винсент, послушайте, кукла может… умереть? – Прошептала Мадлен.
Винсент все пускал клубы ядовитого дыма, будто еще больше желая затуманить непроглядную местность. Фонарь только что отключился, погрузив мальчика и кукол во тьму. Он представил себе на мгновенье ухмыляющееся самодовольное лицо Мастера, разливающего черный чай по фарфоровым чашкам. Как он устанавливает эти чашки на такие же фарфоровые блюдца, любовно поглаживая их пальцами, подает один набор ему, Винсенту, и тихо, пряча улыбочку в чашку, отвечает на самый главный вопрос мальчика, который тот, так сильно волнуясь и сминая в руках свой черный парадный котелок, задавал Мастеру столько тысяч раз…
- Нет, Мадлен, кукла вроде вас умереть не может.
Мадлен потупила глаза.
- А кукла вроде Герды?
Винсент усмехнулся, вынимая изо рта трубку, как английский мажорный лорд, только что услышавший новость о банкротстве своего старого злейшего врага. Это была совсем не юношеская черта.
- С чего вы взяли, Мадлен, что вы чем-то отличаетесь от Герды? Поверьте, вам и Герде абсолютно не грозит умереть. При условии, что вас действительно собрал он.
Мадлен не отвечала и не поднимала глаз. Винсенту почувствовалось, что он не удовлетворил своим ответом куклу.